Радий Радутный. Когда смеется дьявол

---

И снова настало утро, и снова яркий солнечный свет разогнал
предрассветную серость, и снова исчезли ночные призраки, похожие на
клочья серого тумана, и вернулись тепло и свет, жизнь и радость.
И боль.
Боль, вечная привычная и непрерывная, вот уже сорок лет обжигающая
с неослабевающей силой, разрывающая на куски сердце, душащая,
ослепляющая, всепожирающая боль!
Он встал, несмотря на возраст, потянулся, подошел к окну.
- Доброе утро! - запищал будильник. - Сегодня двадцать восьмое
марта две тысячи...
- Заткнись!
Обиженно пискнув, автомат умолк, затем, подумав, выключил свет и
раздвинул жалюзи.
За окном буйствовала весна, над черным вспаханным полем таяли клубы
пара, в полуметре от звуконепроницаемого стекла беззвучно надрывала
горло серая неприметная птичка, и на какой-то неуловимый миг боль
ушла, исчезла, и остались только спокойствие и умиротворение, и
человек улыбнулся, а затем все вернулось.
Почтительно склонив голову, молоденькая, глупенькая, откровенно
влюбленная секретарша пожелала доброго утра, напомнила о предстоящей
встрече и про-между-прочим упомянула о том, что ночью звонил доктор
Ковач, просил соединить, но так как время было позднее (или, скорее,
раннее), то...
Она все еще приходила в себя от молниеносного увольнения, когда
легкий самолет хозяина сделал круг над замком и исчез, набирая
скорость, в лучах восходящего солнца.
Меньше получаса длился полет, и за это время более сотни раз боль
успела одержать победу над надеждой, и надежда не меньше тысячи раз
уничтожила боль, они пожирали друг друга, сгорали и воплощались,
словно армии фениксов над опаленной, стерильной равниной со странным
названием - Душа, и отблески битв вспыхивали и гасли в зрачках
человека, но, как обычно, каменным было его лицо, и как обычно,
вежливо и почтительно приветствовали его рабочие в серых комбинезонах,
затянутые в серый кевлар охранники, строгие серопиджачные
администраторы и ученые в традиционно-белых (с серым оттенком)
халатах, и не менее вежливо здоровался и улыбался Хозяин,
перебрасывался парой шуток с близкими знакомыми, невозмутимо отражал
влюбленные взгляды секретарш и лаборанток, внимательно выслушивал
стариковские жалобы вахтера, спокойно заглядывал в глазок оптического
идентификатора, проходил через датчики металла, взрывчатки,
отравляющих веществ, алкогольного и наркотического опьянения,
радиоактивности - и все это время боль была рядом, она разрушала мозг
и наслаждалась, не убивая его совсем, понимая, что не сможет и секунды
прожить без носителя.
И все это время иннастр Хозяина горел ровным зеленым цветом -
цветом спокойствия и стабильности, рабочего настроения с чуть заметным
оттенком сексуальности, но любой электронщик, разобрав прибор, увидел
бы вместо привычных датчиков настроения крохотную
микросхему-фальшивку, но только Хозяин знал об этой хитрости, потому
что человек, который ее устроил, был мертв уже полтора десятка лет - с
момента введения закона об иннастрах, с момента, когда Хозяин сжег
один за другим три прибора, каждый из которых едва успевал полыхнуть
кроваво-рубиновой вспышкой - цветом боли и гнева, и один из
разработчиков сделал маленькую модификацию - единственную в мире. Он
был жадным человеком, и мир совсем немного потерял от его смерти.
- Привет! - сказал Хозяин.
- Привет! - сказал Ковач. - Садись, я сейчас.
Оба были примерно одного возраста, один гладко выбритый, в строгом
костюме, и другой, взъерошенный бородач в прожженном халате, они
представляли собой странную пару, но были близки, и Ковач был одним из
немногих, с чьей стороны Хозяин не опасался предательства... почти...
и электронные клопы с острым взглядом и чуткими микрофонами притаились
в лаборатории просто так, - на всякий случай, - мало ли что...
- Можешь меня поздравить, - бормотал тем временем Ковач из недр
странного аппарата, ощетинившегося остриями антенн, затянутого в
обтекаемый кокон из высокомолекулярной органики, более всего
напоминающего самолет - если можно представить реактивный самолет с
корпусом батискафа; или танк с короткими крыльями и килями; или
ракету, слепую, могучую и беспощадную в своей ярости, - но с
прозрачной жемчужиной явно авиационного фонаря и открытыми створками
кабины; или... в общем, было в этой машине что-то хищное, боевое,
яростное и непокорное, и неясно было, куда она сможет... взлететь?
уплыть? уехать? - из глухого подземного ангара, но не было ни
малейшего сомнения в том, что это машина - солдат, машина-убийца, и
Хозяин знал, что сразиться ей предстоит с их общим врагом, и враг этот
не должен быть убит, уничтожен полностью, а, напротив, должен быть
взят живым, должен быть унижен и покорен, ибо имя ему - Время.
- Можешь меня поздравить, - бормотал Ковач из-под какого-то блока.
- Синхронизация возможна, и точность достигла - сколько бы ты думал?..
- двух-трех миллисекунд, этого хватит даже для вмешательства, остается
вопрос энергозатрат - ну, ты в курсе - чем более масштабные
последствия имело событие, тем больше нужно энергии; для убийства
комара во вчерашнем дне - около сотни МэВ, а в палеолите - где-то
около миллиона, но не МэВ, а ГэВ, примерно, как для ликвидации
Манхэттенского проекта, а вообще-то твоя мысль насчет управления с
помощью синхронизации воспоминаний - гениальна...
Хозяин хмыкнул - машина на четверть состояла из его "гениальных"
идей - точно так же, как бесшумные орбитальные многоразовики и готовый
к запуску "Высший разум" - кстати, интересно, что будет, если ему
скормить какую-нибудь гениальную идею? - и еще кое-что гениальное, о
чем подробнее могли бы рассказать кратеры в соседнем полушарии...
- Смотри, как просто - садишься, одеваешь шлем, и тебе не нужно
следить за четырьмя сигналами, а нужно только вспомнить событие, и
комп сам приведет Машину в нужную точку, а дальше я поставил обычно
ментальное управление, как на "Грифонах", а в точке Вмешательства -
синхронизация и... хм-хм... собственно, Вмешательство. Классно я
придумал, а?
- Ну да, классно... ты придумал.
Оба захохотали, и Хозяин, сбросив пиджак, тоже забрался во
внутренности Машины, и в этот день весь концерн и вся страна остались
без руководства, и два важнейших договора не были подписаны, и
обиделся по крайней мере один весьма важный посол довольно важной,
хоть и относительно дружественной державы, и еще много случилось за
это время, но к вечеру машина вздрогнула и приподнялась над полом, а к
утру все кабели и световоды, питающие ее, были убраны, и бледный от
недосыпания Хозяин с трудом влез в тесный скафандр и поудобней,
насколько это было возможно, устроился в не менее тесной кабине, а
совершенно обессилевший Ковач присел "на минутку" в кресле и мгновенно
уснул, и боль ушла, исчезла, убралась снова в темные глубины сознания,
чувствуя свое близкое и неминуемое поражение, и тогда Хозяин тихо
закрыл массивную крышку входного люка, наскоро набрал программу и,
зачем-то глубоко вдохнув, включил стартовый бустер.
И грянул гром!
И ударная волна, образовавшаяся от сжатия воздуха на месте столь
внезапно исчезнувшего тела Машины, выбросила Ковача из кресла, он
вскрикнул и грязно выругался спросонок, и, заметив слабо светящийся
вихрь в центре зала, яростно заорал в темноту:
- Вернись! Надо же все проверить! Стой!
А затем плюнул, махнул рукой, хлопнул спирта из лабораторной
мензурки и опять свалился в кресло.
А что же Хозяин?
А Хозяин, ослепленный, оглушенный, ошеломленный внезапным
переходом, вспышкой, грохотом и вибрацией, совершенно непроизвольно,
повинуясь рефлексам, бросил Машину вперед, вперед и вверх - подальше
от смертельно опасной земной поверхности, и лишь на высоте, где
вспыхивают метеоры, опомнился, засмеялся, и во внезапном приступе
эйфории послал аппарат еще выше! выше! выше! - стратосфера! ионосфера!
космос!
Скорость росла, и зелено-голубой мир где-то там внизу, и звезды,
привычные к подобным сюрпризам с крохотной беспокойной планетки, снова
сжались в строгие, ханжески неулыбчивые точки, и Хозяин захохотал
снова, направляя Машину вниз, и снова стало голубым небо, и с бешеной
скоростью проскочил под брюхом город, а затем на пути оказалась гора,
и пилот, побледнев, не стал отворачивать, и за миг перед столкновением
он закричал и закрыл руками лицо, и проскочил гору насквозь, даже не
заметив ее в своей стремительности.
Ибо был он сейчас нематериальным, бесплотным, принадлежа
нормальному трехмерному миру только по четвертой координате, а
четвертая координата - время - все время оставалась неуловимо малой, и
Хозяин вместе с Машиной практически не существовали.
На пути попалась гора, еще одна, затем Хозяин глубоко вдохнул и
наклонило Машину вперед, вниз и снова не удержал вскрика при виде
несущейся в лицо поверхности, и снова ничего не случилось, а через
несколько минут Машина вырвалась с противоположной стороны планеты, и
Хозяин захохотал снова - дико и торжествующе, ощутив себя вездесущим и
всемогущим, и погрозил кулаком пространству, выкрикнув что-то
матерно-святотатственное, и только потом снизил скорость, осмотрелся,
сориентировался, и продолжил полет над горами, морем, степью, лесом,
пока не оказался перед темной громадой замка.
Он знал, что видел его последний раз, знал, что через короткий
промежуток времени картина мира изменится, и на этом месте, скорее
всего, останутся только древние, чуть ли не первобытные руины, но не
задумался ни на секунду, и спикировал вниз, и завис над башней, а
затем активировал шлем и вспомнил Серую комнату три дня тому назад.
Машину встряхнуло. Хозяин прикусил язык и выругался, а затем,
осторожно пройдя двухметровой толщины стену, оказался вместе с носовой
частью Машины у огромного, во всю стену, дисплея.
Где-то в глубине едва уловимо скользнул бледный и мерзкий червячок
разочарования - настолько буднично и просто произошло самое великое в
истории человечества событие.
У окна, в нише удобно расположился стол с небольшим терминалом.
Сидящий за ним пожилой, но на удивление крепкий с виду мужчина,
охватив голову руками, уставился в стену.
Этого человека все называли уважительной кличкой - Хозяин.
Человек, спрятанный под броней Машины, нажал несколько клавиш;
сцепив зубы, выдержал толчки и бешеные перепады температур во время
синхронизации, открыл люк и вышел из кабины, нос к носу столкнувшись с
самим собой.
- Ну наконец-то, - недовольно пробормотал человек в кресле. - Что
там у тебя?
- Управление, - улыбнулся Хозяин, - то, что тебе нужно, так?
- Угадал, угадал. И что же?
- Свяжи синхронизатор через шлемофон с областью памяти. То есть, ты
вспоминаешь - а комп автоматически привязывает это дело к периоду. А
дальше - обычное ментальное управление. Устраивает?
- Еще бы! - человек усмехнулся. - Раз ты здесь, значит работает.
Оба засмеялись.
- А сейчас - поспеши!
И Хозяин, все еще улыбаясь, снова влез в Машину, опустил люк и
положил руки на клавиатуру.
А там, за толстым слоем бронестекла, человек беззвучно прошептал
что-то и взмахнул рукой, то ли проклиная, то ли благословляя самого
себя.
Человек в Машине знал, что он шепчет, ведь он сам прошептал это
неделю назад.
- Удачи тебе!
- Удачи... мне! - и снова вспышки, вибрация и грохот, и Машина
взмывала над городом, и опускалась прямо к приземистому ангару
лаборатории и Хозяин диктовал самому себе - только моложе - правила и
формулы, рисовал графики и чертежи, сообщал, где надо ожидать
неполадок, а где и аварий, кого следует поставить главным, а кого и
расстрелять, он был богом - всезнающим и вездесущим, потому что в свое
время, раньше узнал все это от себя самого.
Следующий временной прыжок был длинным, очень длинным, и тот, кто
его встретил, был намного моложе, и произошло это в воздухе, и Хозяин
приказал пилоту - себе - прыгать, и тот прыгнул, а "Грифон" - грозный,
мощный, вооруженный до зубов и бронированный, как линкор, аппарат,
бессильно полыхнул в утреннем небе, затмив на мгновение восходящее
Солнце, исчез, обратился в пар, уничтоженный изнутри подло
притаившейся миной, а Хозяин откликнулся серией репрессий, а Машина
уносила его все дальше и дальше, и наконец, противоположное полушарие
снова расцвело жуткими черно-багровыми термоядерными грибами, а затем
снова вспыхнули огни городов, и снова замелькали в небе "Сфинксы" -
еще те, самые первые и "Валькирии", и снова планета собрала хороший
урожай ядерных грибов, и Хозяин вел войну, повинуясь подсказкам самого
себя - но более старого, и война близилась к началу, и все более
наглыми становились морские пехотинцы из другого полушария, и так
продолжалось, пока Земля снова не познала мир, а Хозяин стал, как и
раньше, неплохим инженером, средним политиком, удачливым бизнесменом -
но не более.
А затем снова был длинный, длинный, длинный прыжок.
"...В ходе тяжелых и продолжительных боев город был взят.
Преодолевая упорное сопротивление врага, наши войска вынуждены были
применить некоторые виды оружия массового поражения, в том числе
боеприпасы объемного взрыва. Городу нанесен значительный материальный
ущерб..."
Здесь стоило остановиться.
Впрочем, и без этого Хозяин помнил все с ужасающей ясностью.
"Грифон" завис на высоте около километра. С десяток дымов
возвышались над южной частью раздавленного города, внизу изредка
потрескивали автоматные очереди, время от времени над кварталом
взлетала ракета, ближайший штурмовик опускал нос и аккуратно укладывал
несколько очередей в подозрительный дом. Обычно этого хватало, и
пехотинцы со смехом вытаскивали из подъезда (или выбрасывали из окна)
очумевшего захватчика (или то, что от него оставалось).
Впрочем, эта война с самого начала была странной.
Хозяин знал этот город. Слишком хорошо знал.
По странному стечению обстоятельств знал он и дом, из которого
вылетел этот злосчастный "Стингер". Естественно, его расстреляли еще
на подъеме. Естественно, на бывшую гостиницу с узкими, словно бойницы,
окнами, свалились сразу две "Валькирии", а вот дальше...
- Все назад!
Штурмовики послушно вернулись в строй, а "Грифон" Хозяина, опустив
нос, круто понесся вниз. Два "Скорпиона" из охраны бросились следом и
тут же сконфуженно ушли обратно - судя по всему, получив по секретке
не только приказ, но и хорошую порцию эпитетов.
Первая же ракета разворотила пол-этажа, следующая ударила рядом, и
ударная волна подбросила крутившийся рядом штурмовик, и на месте
злосчастного здания уже зияла воронка, а Хозяин пикировал снова и
снова, и с диким, безумным наслаждением жал на гашетку. Туча густого
дыма накрыла квартал, на дисплее мелькали контурно очерченные скелеты
домов и руин, но Хозяин видел другое - видел, видел с поразительной
ясностью, то, что происходило в одной из комнат столько лет назад;
видел - хотя никогда не видел этого на самом деле. Он видел это, видел
и жег, убивал, беспощадно разрушал прошлое - но не мог изменить и
уничтожить.
Несколько ракет взлетело одновременно, и штурмовики на миг
замешкались, разбирая цели, и тогда шлемы каждого рявкнули резким,
знакомым всем голосом, и приказ был страшен и невыполним, но...
- Ну! За чем остановка? Стреляйте!
Хищные крылатые тени дружно свалились вниз, послышались выстрелы и
взрывы, а голос, так внезапно оживший в шлемофонах, все выкрикивал,
захлебываясь, выплескивая ярость, боль, ненависть и безумие:
- Стреляйте! Бомбите! Пускайте ракеты! Убейте их всех! Убейте!
Убейте! Убейте!
...А затем был тяжелой бомбардировщик прошел над городом, оставив
за собой бурое облако, оно спускалось все ниже и ниже, и была вспышка,
и был удар, подобный землетрясению, и на несколько сот километров
вокруг неделями шли черные дожди, а в ясные дни с неба сыпался пепел,
пепел, пепел...
Хозяин встряхнул головой. Он не любил вспоминать этот год. Все
кончилось, и момент, когда нужно было высвободить все свое безумие,
уничтожить, разрушить, убить - этот момент прошел и никогда больше не
повторялся.
По странному стечению обстоятельств, эскадрилья, штурмовавшая
город, была полностью уничтожена при неудачно спланированном налете.
Ему не было смысла задерживаться в этом времени.
Следующий момент он с удовольствием проскочил бы без остановки. Это
был один из немногих эпизодов, которыми даже его весьма покладистая
совесть была не совсем довольна.
Девушку звали... впрочем, это не важно, и была она... впрочем, это
тоже не интересно. Важно другое - она любила его, жила ради него,
стремилась угадать любое его желание - и ничего не требовала взамен.
Им было хорошо вместе, и если бы встреча произошла раньше, возможно и
не случилось бы всей этой истории, - но увы! - история, собственно, и
состоит из таких вот "если бы", а потому в один прекрасный вечер,
когда оба были вполне счастливы, и даже извечная боль временно
отступила, хоть и не ушла совсем, у женщины проскочила мысль, еще раз
подтвердившая старую истину - выслушав женщину, потупи наоборот.
К тому времени энцокибернетика уже достигла некоторых результатов;
первыми появились, естественно, парализаторы и нейробичи, а затем
потребительский рынок проглотил и более мирную игрушку под красивым
названием - инвертор.
В тот вечер раскрасневшаяся, довольная, все еще дрожащая, она
прижалась к сильному плечу Хозяина - собственно, она называла его
иначе, но это не важно, - обняла, и закрыв глаза, прошептала что-то о
том, как он ей нравится, как ей с ним хорошо, и еще что-то, всегда
приходящее в голову в таких ситуациях, в том числе и о том, как ей
нравится доставлять ему удовольствие, и наконец, о том, как бы ей
хотелось самой почувствовать то, что чувствует он.
Ловушка была расставлена, нить натянулась, и Хозяин не замедлил
сунуть голову в петлю.
- Да, это было бы интересно. Я бы тоже хотел побыть на твоем месте.
Женщина, наверное, получает больше удовольствия.
- Почему? А мне кажется, мужчина.
Он улыбнулся.
- Женщина - штука намного более сложная. У тебя, например,
чувствительных мест намного больше, правда? - он осторожно провел
кончиками пальцев вдоль спины - женщина вздрогнула и нервно облизала
внезапно пересохшие губы. - А у мужчин - одна, да и то... Ну, ну, не
увлекайся!..
Петля затянулась, ловушка захлопнулась, и снова хохотал и танцевал
лезгинку на радостях дьявол, и весь ад довольно потирал когтистые
лапы.
Черт бы побрал склонность женщин к приятным сюрпризам! Инвертор,
дорогая, сложная и идиотская игрушка, позволяющая обмениваться
ощущениями во время... гм... в любое время, позволяющая довести
партнера чуть ли не до потери сознания и упасть самому (гм...
самой...) рядом; это дьявольское изобретение оказалось на висках у
Хозяина в самое неподходящее время и на один короткий миг он
задохнулся от давно забытого ощущения - света, радости, любви и тепла,
а в следующий момент женщина отчаянно завизжала, приняв в себе почти
смертельный заряд боли и ненависти, скорчилась в дикой, немыслимой
судороге и бессильно обмякла.
А когда сознание вернулось в ее обожженный чудовищным ударом мозг,
женщина с ужасом и омерзением взглянула на помрачневшего Хозяина,
взглянула с явным вопросом, и он понял этот безмолвный крик, понял - и
ответил:
- Да, да, я все время это чувствую.
- Но теперь... теперь я знаю...
- Да. Теперь ты обо всем знаешь.
Странная искра снова вспыхнула в его глазах, и теперь, ТЕПЕРЬ она
знала, что это значит.
- Ты сумасшедший!
- И это правда, - он пододвинулся ближе.
- А я... я теперь - лишний свидетель? Но я же никому... Впрочем, ты
сам об этом знаешь.
- Знаю, - он привлек женщину к себе, обнял.
- И все же...
- Что поделаешь... Я не смогу жить, зная, что кто-нибудь еще знает
об этом. Увы, кто-то из нас лишний в этом мире.
Хозяин поцеловал губы женщины и осторожно дотронулся серым
непрозрачным камнем на перстне до ее затылка.
- Все равно, - успела прошептать женщина.
Возможно, она хотела сказать "все равно люблю". Впрочем, скорее
всего ей стало все равно - жить или умереть.
Отступив на несколько дней назад, Хозяин снял с пальца и передал
себе - молодому - перстень с нейропистолетом, вмонтированном в серый
непрозрачный камень.
- Это зачем?
- Узнаешь.
- А долго еще?
- Долго.
Машина снова двинулась вниз - вниз, в проклятое прошлое, и Хозяин
останавливался еще несколько раз, тщательно синхронизировал поле и
передавал себе - себе, но более молодому, - знания и инструкции, и
каждый раз с ужасом поглядывал на счетчик, который упорно не желал
замечать огромной энергии, затраченной на каждую коррекцию, и
насмешливо дрожал в районе нуля, а скорость росла, и тело, неплохое
тело, верой и правдой прослужившее столько лет, на глазах превращалось
в дряхлую развалину, и когда Машина остановилась в каких-то полутора
годах от цели... нет, от Цели - Хозяин не сразу собрал силы, чтобы
выйти.
Но вышел.
В сверкающем серебром скафандре он довольно дико смотрелся в
маленькой комнатушке с убогой мебелью, но хозяин комнаты - молодой
парень, чем-то отдаленно напоминающий пришельца, смотрел без особого
удивления, приписывая, должно быть, неожиданного гостя действию
очередной бутылки, подрагивавшей в руке. На столе, рядом с другой
твердо и неподвижно тускло поблескивала вороненая сталь.
- Привет! - просто сказал хозяин. - Пить будешь?
- Привет, - отозвался гость. - Наливай.
Они опрокинули по стакану, гость взял в руки револьвер, крутнул
барабан и, презрительно хмыкнув, бросил оружие на место.
- Что, - безразлично буркнул хозяин. - Не одобряешь?
- Не одобряю.
- А м-м-мне - н-н-начхать!
Это глубокомысленно замечание потребовало определенных усилий и
парень снова потянулся к бутылке.
- А ты знаешь, кто я такой?
- Н-ну, и к-кто же? Вр... Вп... Впрочем, мне н-начхать!
Он задумался, потом внезапно захохотал:
- Зззнаю! Ты - глюк! Гггалюник! Угадал?
- Не совсем. Я - это ты. Ты, который в будущем.
Парень снова задумался, затем тряхнул головой и немного трезвее
выдал:
- А вот и врешь! Вот смотри. Вот я есть? Есть! А через минуту меня
не будет, - он потрогал револьвер. - Значит, и тебя не будет! Ппонял?
- Отдай пушку.
- Не отдам! И вообще... Вот я сейчас тебя убью, - он приставил
ствол к своему виску. - Ты даже знаешь, почему.
- Знаю.
- Так вот... - парень щелкнул курком.
- А если я уничтожу причину?
- Как это?
Хмель, если и не вышел полностью, то по крайней мере отступил.
Странный огонек вспыхнул и погас в глазах парня.
- Я сейчас вернусь в прошлое и с делаю так, чтобы... Ну, ты знаешь,
что нужно сделать.
- И тогда?..
- Тогда все пойдет по-другому. Так, как ты хочешь.
- О, Господи!
Парень взглянул на револьвер, вздрогнул, и поспешно отвел руку.
- Я готов. Что надо сделать?
- Ты должен стать мной. Ты должен сделать карьеру, добиться моего
положения, построить Машину и вернуться.
- Я готов.
- Здесь инструкции. Список акций, которые ты должен завтра же
купить. Чертежи нового клапана к газотурбинному движку. Исходники
программы...
Хозяин говорил и вспоминал, как много лет назад он сам слушал все
это. Как проснулся утром, разбитый, с дикой болью в затылке, мокрый от
холодного пота, и злой, бешено злой из-за нелепого и невозможного сна,
который помешал обрести, наконец, покой; он клял его - и себя, за то,
что не нажал курок, и так было, пока он не ткнулся носом в пакет с
инструкциями на странном, чуть поблескивающем материале, который
рассыпался в прах после прочтения... Но все это было потом, потом, -
деньги, богатство, большое богатство, слава... - все потом, потом...
- Ты понял?
- Понял.
Он усмехнулся и влез в кабину. Оставалось еще два вопроса.
- Подожди! А ты? А как же ты? Ты же исчезнешь.
- Конечно.
- И...
- Я буду очень рад этому. Все?
- Нет, не все. Скажи... а когда это произойдет? Скоро?
- Нет.
Он закрыл люк, выключил синхронизацию и снова запустил двигатель.
Этот прыжок был последним.
Он вернулся в странный мир, когда все вокруг было знакомым - но не
совсем, потому что слабая человеческая память не сохранила
подробностей; все было известно - но не до конца, из-за тех же
мелочей; все было предсказуемым - но только в общих чертах...
Он усмехнулся - известно, когда начнется война, но черт его знает,
чем в следующий момент займется вот эта, например, парочка...
Его интересовала тоже парочка - но другая.
Они шли молча, не глядя друг на друга. Черт знает, из-за каких
мелочей ТОГДА упало настроение, чем-то был недоволен парень, и не
слишком счастливой была девушка, а может погода была не та, в
общем-то, так и осталось навсегда неясным, почему ей взбрело в голову
прогуляться одной, а потом зайти в церковь, а потом...
Боль, острая, жгучая, невыносимая неистовой волной затопила мозг, и
в приступе слепой ярости он бросил Машину вниз, чуть не нажал
гашетки... но не нажал.
Смуглый усатый мужчина подошел к девушке, что-то спросил, что-то
сказал, через пару минут они уже сидели на одной лавочке, и усатый
рассказывал что-то интересное...
Руки Хозяина тряслись, и он заблокировал пусковые механизмы, а
затем вообще передал управление компьютеру, а сам корчился в кресле,
пожираемый невидимым мозговым червем-паразитом, садистом и палачом.
Стемнело, похолодало, и совершенно естественно парочка оказалась в
комнате с узкими окнами, а на столе неизвестно откуда возникла бутылка
какого-то вина, а всего в нескольких километрах тот, другой,
расспрашивал соседей - не знает ли кто, куда ушла...
А рядом, в двух шагах, высунув острый нос из глухой стены, висела
Машина, и полуослепший от небывалого приступа Хозяин не отрывал глаз
от первоисточника боли... и всей этой истории.
И наконец, дело закончилось тем, чем и должно было закончиться... и
чем уже закончилось раз - столько десятилетий назад. И девушка словно
опомнилась, когда усы оказались рядом с ее губами, и попыталась
остановить... и остановиться, а Хозяин, стиснув зубы до скрежета,
включил синхронизацию, и вывалился в комнату, окутанный облаком огня
из-за температурных перепадов, темпоральных флуктуаций и прочих
пост-эффектов незавершенной синхронизации.
Пахнуло озоном и почему-то серой.
- Что это? - вздрогнула девушка.
- Где? - не понял усатый. - Ничего. Тебе показалось.
И Хозяин взвыл, натолкнувшись на невидимый и непреодолимый барьер,
и истерически заверещала сирена, предупреждая о перегрузках, и Машина
- сама Машина, грозное, непревзойденное и непобедимое чудо-чудовище,
порожденное то ли разумом человеческим, то ли его сном, - медленно
отступила, отрываясь, насколько возможно, от реального мира.
Это была первая неудача. Первая за весь период проекта.
А время все шло. И Хозяин, лихорадочно перебрасываясь потоками цифр
с компьютером, перегружая сенсоры, видел, как в другом конце комнаты
усатый стаскивал с девушки брюки и свитер.
А когда примерный результат был готов, на кровати тоже все было
готово.
- Не может этого быть!!! - Хозяин взревел, как раненый зверь, и в
бессильной ярости сдавил гашетки, выбросив из-под куцых крыльев Машины
две молнии, способные испепелить по большому городскому кварталу
каждая.
И они вернулись, отраженные все той же невидимой
темпорально-энергетической стеной, и находясь в одной временной
плоскости с Машиной, ужалили ее, и Машина вздрогнула и затряслась,
защищаясь от собственного удара.
Энергий, необходимая для малейшей коррекции - даже просто для
появления в комнате - оказалась огромной. Неземной. И даже не
звездной. Не меньше десятка звезд можно было бы потушить этой энергий.
- Этого не может быть!!! - с какой-то странной, просительной
интонацией бормотал Хозяин. - Это же не Манхэттенский проект. Это же
просто маленькая, незаметная коррекция личной жизни ничем не
прославившейся незаметной девушки... Ты ошибся, компьютер. Ты врешь,
проклятый ящик!!!...
И в ярости разбив кулак о панель, он понял, что жизнь эта не была
личной и незаметной - это была ЕГО жизнь, жизнь хозяина планеты, и все
развитие человечества находилось в прямой связи с этой ночью и с этой
девушкой, и что все это было предопределено заранее, а все, что он мог
теперь сделать - это бессильно смотреть, как усатый - впрочем, он
знал, конечно, его имя, фамилию и основные анкетные данные - тем
временем уже...
Из противоположной стены комнаты вывалилось что-то огромное,
крылатое, страшное, и сенсоры взбесились, предупреждаю о том, что ЭТО
находится в той же временной плоскости, а, следовательно, МОЖЕТ
представлять опасность, и все рефлексы и программы странного монстра,
образованного связью мозга с компьютером, взмолились:
- Убей!!!
Сработали все системы бортового оружия, и неизвестный пришелец
оказался в самом центре ослепительной пламенной сферы, и исчез,
растворившись в облаке элементарных частиц.
Машину подбросило, двигатели брызнули искрами в разные стороны, и
Хозяин потерял сознание от чудовищной перегрузки.
А очнулся от едкого запаха горящей пластмассы, сильного жара где-то
за спиной и истерического визга сенсоров - это компьютер пытался
доложить о куче неисправностей и повреждений. Кабину заполнял азот, а
из двигательного отсека сквозь трещины сочилась пена - Машина всеми
силами пыталась бороться с пожаром.
А там, ВНИЗУ?
А там уже все закончилось, и девушка, почему-то всхлипывая, смывала
следы прошедшего водой из графина, и мужчина, тоже не очень-то
довольный, угрюмо смотрел куда-то в сторону.
Вот и все...
Все?!
И как будто и не было груза десятилетий, и Хозяин, снова увидев то,
что узнал столько лет назад, лихорадочно заработал головой и руками,
спасая Машину - и себя, а затем, стабилизировав ситуацию, снова
выдавил полный форсаж из поврежденного реактора и бросился вниз, еще
глубже в океан прошлого, в надежде найти критическую точку, где с
меньшим расходом энергии он смог бы своротить историю на другой
путь...
- не дать им встретиться,
- отвлечь внимание,
- сообщить тому, другому, где она,
- убить ее до знакомства, в конце концов!!!
Синтез-блок мозга с компьютером работали на грани перегрузки,
искали и отбрасывали варианты, а руки делали свое, и когда Машина уже
падала в черную бездну прошедшего, сработала логика, и компьютер успел
подбросить сознанию еще одно понятие - _п_е_т_л_я_.
Это показалось воплощением ужаса. Хозяин вздрогнул, вскрикнул, но
не успел даже инстинктивно прикрыть руками лицо, когда рядом появилась
вторая - или все-таки первая? - Машина и ударила всем бортовым
оружием.
В последний момент проскочила мысль, что все эти годы он хотел,
дико, невероятно хотел узнать - что же произошло там, в комнате с
узкими окнами.
И вот. До конца и не получилось.
Свет! Свет!! Свет!!!
Он ослепил даже сквозь фильтры скафандра, удар чуть не разорвал
внутренности и не размазал их по панелям... но не убил.
Сознание действовало. В первый момент он удивился, только потом в
оглушенном мозгу всплыло - "петля".
- Вот оно что, - безразлично протянул он. - Значит, теперь я буду
вечно болтаться в этом вихре...
Перед глазами услужливо всплыла школьная аналогия - водоворот.
Вихрь, оторвавшийся от основного потока и бессмысленно кружащийся
где-то в стороне. И случайная щепка, с каждым оборотом все
приближающаяся к центру. Ближе, быстрее, еще быстрее...
И вдруг все замерло. Кто-то - а может, что-то? - появился рядом.
Что-то неуловимо-близкое, родное и ненавистное, нежно-враждебное.
Через мгновение он уже знал, что это.
Точнее, _к_т_о_ это.
- Здравствуй... - голос-шепот, едва уловимый шелест, мгновенная
мысль - и пустота.
- Это ты, - с трудом прохрипел он. - Ты. Ты!
- Я... - все тот же чуть слышный шелест.
- Ты пришла...
- Да...
- Но тебя нет.
- Конечно, нет. Но я здесь...
- Зачем?
Невидимая и неощутимая, она проникла в самые глухие углы сознания,
пронеслась там стремительным и опустошающим вихрем и в виде легкой
дымки появилась снова.
- Тебе же плохо без меня...
- Да, - он облизал внезапно пересохшие губы. - Очень плохо.
Он уже знал, что будет дальше.
- Почему же ты от меня уходишь?..
Вкрадчиво и неуловимо она вмешивалась в работу сознания, изменяла
что-то - что-то неуловимо малое, но важное, и через минуту Хозяин уже
не мог отличить свои мысли от измененных.
- Потому... Потому что... - он взглянул вниз, на застывшую парочку
и мгновенный прилив боли и ярости смел все мысли, и черная волна
ненависти захлестнула мозг. - Вот почему!!!
В самоубийственном порыве он сдавил гашетки и зашипел от бессильной
злобы, когда ничего не произошло.
- Но этого больше не повторится... - теперь голос был тоскливым и
умоляющим, и это было хуже, это ломало всякое сопротивление, и вновь
нежное прикосновение чужой воли гасило бурю, а женщина шептала что-то
древнее и забытое, то, что он слышал когда-то, когда они были вместе,
слышал - и не ценил, а сейчас это звучало совсем иначе, словно родной
полузабытый язык.
- Говори... - прошептал он. - Говори еще... Что-нибудь...
Горячая капля обожгла щеку, и Хозяин вздрогнул, пораженный даже не
этим, а тем, что она, оказывается, еще не разучилась плакать, а затем
вздрогнул еще раз, поняв, что слеза принадлежит ему.
Призраки не плачут!!!
Машину встряхнуло, призрак исчез и что-тол темное и почти
материальное появилось в кабине.
- Привет, - просто сказал гость.
- Привет, - несколько удивленно отозвался Хозяин. - Это ты?
- Ну да, я, - улыбнулся гость. - Не ждал?
- Судя по тому, что я тебя не знаю... - задумчиво протянул Хозяин,
- ...ты из будущего, угадал?
- Хороший вопрос... - как-то сразу изменился гость. - Но лучше его
пока оставить.
- Ладно. Тогда?..
- Сразу говорю - я не знаю, как отсюда выбраться.
- Тогда за каким чертом ты появился? - вспышка злобы была внезапной
и стремительной, но так как оба были одним тем же, то гость даже не
удивился.
- Ну что ты сразу вот так... - протянул он с некоторой укоризной. -
Может, я просто поговорить пришел.
- Если ты жив - значит я выбрался. Говори, как это сделать и
сматывайся. Поговорим потом, после Коррекции.
- Зря ты так, - поморщился гость.
- Мне видней.
- Может и видней. Но, знаешь, я хотел поговорить несколько о
другом.
- Ну?
- Зря ты все это затеял. Ты мог бы прожить жизнь просто и
счастливо, вместе с...
- Заткнись!!!
Гость замолчал. Парочка внизу все также изображала из себя
скульптурную композицию.
- Ты пришел предложить мне забыть _э_т_о_? - прошипел Хозяин. -
Э_т_о_? Ты сошел с ума!
- А ты?
Вопрос был внезапным и неожиданным, как пуля в спину, и Хозяин
снова вздрогнул, а затем усмехнулся и все тот же странный огонек
вспыхнул в его глазах.
- И я. Я, наверное, единственный сумасшедший, который осознает
это...
- Вот видишь!
- ...и хватит об этом! Ты можешь мне помочь сейчас?
- Нет.
- Тогда уходи.
Гость устало вздохнул.
- Ладно. Но тебе это не поможет. По одной простой причине. Ты с
самого начала ошибся. Я не из будущего. И не из прошлого...
И исчез, оставляя Хозяину понимание и ужас.
Смерть была быстрой и незаметной до неуловимости.
Там, ВНИЗУ, усатый дергался рядом с девушкой. Из-за темпоральных
неоднородностей все движения были рваными и карикатурными.
Теперь он вечно будет видеть это.
Следующая мысль была неожиданной. "Рай". Почему рай?
"Рай - место, где исполнятся ваши наибольшие желания..."
- Вот оно что! - он улыбнулся, и из уголка губ потянулась вниз
струйка крови. - Значит, больше всего я хотел увидеть то, что там
случилось...
Он увидел. Раз, другой, третий... "Диаметр вихря 15 минут... 10
минут... 7 минут... 5 минут..." - спокойно подбрасывал компьютер. То,
что обожгло его тогда, столько лет назад, теперь происходило прямо
перед глазами. Боль злорадно вспыхнула и усиливалась с каждым витком.
- Хватит... - он закрыл глаза, но обнаружил, что сенсоры показывают
еще лучше - с круговым обзором, с панорамой, увеличением...
И выключить их он был не в силах. Так же, как и управлять Машиной.
Так же, как и взорвать ее. Так же, как и застрелиться.
Вихрь. Что поделаешь.
- Хватит! - он заорал, взвыл - но не сдвинулся с места и не смог
даже отвести взгляд. - Хватит! Хватит!! Хватит!!! К черту! Какой же
это рай?
И тогда появился голос. Это был странный голос - вкрадчивый и
глубокий, тихий - и оглушающий, торжествующий и немного насмешливый,
исходящий неизвестно откуда.
- Собственно, с чего ты взял, что это рай? - поинтересовался голос.